Вечером, когда мы уложили Даньку спать и просто валялись на диване, Димка меня спросил о том, прошёл ли мой кризис личности.
Я удивилась. После нашего разговора тогда, я действительно успокоилась, собрала мысли в кучу и расслабилась, наслаждаясь жизнью.
Мне кажется, мне противопоказано оставаться наедине с самой собой. Сразу как-то неимоверно тоскливо становится на душе... и грустно. Возможно так действует тишина, в которой я пребываю в комнате, где все спят. Только компьютер шумит. Но он мне в этом только враг.
А ещё меня жутко злит, когда муж ненавязчиво посылает меня куда подальше своим "Посиди за компом..." когда хочет не меня, а кровать с подушкой ... договорились что он так говорить больше не будет, а сегодня повторилось... по сути...
Ну и ладно, убиться теперь что ли. Иногда я действительно ей не соперница. Особенно когда супруг болеет.
Я удивилась. После нашего разговора тогда, я действительно успокоилась, собрала мысли в кучу и расслабилась, наслаждаясь жизнью.
Мне кажется, мне противопоказано оставаться наедине с самой собой. Сразу как-то неимоверно тоскливо становится на душе... и грустно. Возможно так действует тишина, в которой я пребываю в комнате, где все спят. Только компьютер шумит. Но он мне в этом только враг.
А ещё меня жутко злит, когда муж ненавязчиво посылает меня куда подальше своим "Посиди за компом..." когда хочет не меня, а кровать с подушкой ... договорились что он так говорить больше не будет, а сегодня повторилось... по сути...
Ну и ладно, убиться теперь что ли. Иногда я действительно ей не соперница. Особенно когда супруг болеет.